Была у нас в группе очень тихая и нудная девочка. И была эта девочка ботаном наижутчайшим. Она вызубрила четырехтомник Синельникова так, как его не знал ни один из преподов, до мелочей, до самых нюансовых нюансов. И вот пришла пора экзамена.
Я, надо сказать, на экзамен прискакала в растрепанных чувствах, светила Башмакову мини-юбкой и прилежно записывала все, что он мне подсказывал, придя на свет моей мини-юбки. Девочка отвечала, поражая экзаменатора эрудицией и способностью зазубривать многотомники информации.
И тогда ей был задан последний вопрос. Нет, не как обычно в анкедотах. Девочку подвели к трупу и попросили показать мошонку.
В аудитории на мгновение воцарилась гробовая тишина. А потом девочка взялась пинцетом за пенис и заплакала в голос.
Об ее оценке за экзамен история, к сожалению, умалчивает.
Уж не знаю, не рассказывала ли я раньше эту историю... она уже бродит по РГМУ, обрастая новыми подробностями, и мне пару раз ее рассказывали, перевирая безбожно. Таки расскажу, как это было на самом деле.
Первого апреля семинар по анатомии на тему "Мужская половая система" вел Чайковский. Тем, кто не знает эту культовую личность, опишу в двух словах: пьяный, глухой, пофигистичный мужик с ужасающей дикцией. Словом, на анатомии мы выполняли единственную функцию - отсидеть час сорок. Любым способом.
Ну, с утра меня уже успели пару раз дурацки разыграть, на семинар я пришла сильно не в духе, посему, развернувшись к преподу контрфейсом, принялась грузить Маринку. Одногруппнице, однако же, не нравилось быть грузимой, и она пыталась улизнуть от бязанности выслушивать мои слезливые жалобы на несправедливость этого мира в день дураков. После нескольких "Заткнись!" и "Надоела уже!" Маринка прибегла к новому аргументу: "На тебя уже Чайковский смотрит!"
Но мне, разумеется, до старого маразматика дела не было, поэтому я отреагировала стандартным студенческим "Ну и х*й с ним!"
В это время позади меня стоял Чайковский. С плакатом. А на плакате был изображен, собственно, тот, который с ним.
